Прозрение отца русского солдата

"Если русским предоставить выбрать себе предводителя, они выбирают самого лживого, подлого, жестокого, вместе с ним убивают, грабят, насилуют, впоследствии сваливают на него свою вину. Спустя время церковь провозглашает его святым". Эта цитата Михаила Евграфовича Салтыкова-Щедрина вынесена в эпиграф заметки о прозрении отца русского солдата, опублиикованной новым российским блогом, который ура-патриоты отнесут к русофобским, но который как раз является истинно патриотическим, если настоящим патриотом считать того, кому стыдно за свою страну.

- Алло.- Алло, Серёжа, сынок, ты где?

- Это не Серёжа.

- Что с ним? Алло. Алло, Серёжа, сынок, ты где?

- Это не Серёжа.

- Что с ним?

- Не переживайте, он жив и здоров - в плену у батальона Донбасс.

В трубке секундная тишина, и дичайший крик сквозь слёзы: "Коостя! Костя! Серёжа в плену. Ты слышишь, он в плену у фашистов".

- Да не переживайте вы, всё с вашим сыном будет нормально.

Но в трубке слышен только женский плач, настоящая истерика, рядом слышится голос: "Дай трубку мне, это скорей всего аферисты звонят, сейчас деньги требовать будут".

Женщина кричит:

- Зачем я тебя, старого дурака, послушала, надо было заплатить и всё.

Тут в трубке голос того самого Кости, который взял телефон:

- Слышите, уроды укропские, я гвардии старший лейтенант в отставке Константин Ф…..о, если с головы моего сына упадет хоть один волос, я вас всех найду и на части разорву, поверьте, я знаю, как это делается.

- Алло, вы слышите, мы вам для этого и звоним - приезжайте, заберите вашего сына.

- У меня нету таких денег, которые вы запросите, я ветеран и инвалид, но я вас всех найду, вы слышите …. (череда мата). Я ещё могу держать оружие в руках, я в Афгане…

- Алло, меня не интересует ваша биография, приезжайте и заберите вашего сына.

В трубке слышится только перепалка между родителями. Подходит наш старший:

- А ну, дай трубку, я с этим афганцем поговорю. - Алло? Филин, ты слышишь?

На другом конце гробовая тишина.

- Алло, б…дь, Филин, я знаю, что ты меня слышишь.

Оттуда едва слышно: "Аллоооо."

- Ну вот, отозвался, что , б…дь, не узнаёшь боевых товарищей, совсем память отшибло?

- Саня, это ты?

- Ну, а кто ещё?

- Ты что, тоже в плену?

- В каком, на …й, плену? Ты что, совсем там ё….ся? Телевизор меньше смотри. Я командир украинского батальона Донбасс.

- Как командир? Там же одни террористы и фашисты.

- Ты большую часть этих фашистов и террористов уже лет тридцать знаешь…Ты же Федота помнишь? Сеню и Ваську Рыжего, все тут старички воюют, много, кто из наших донецких здесь.

Снова тишина, и уже неуверенным голосом:

- А Андрюха, мой кореш, где?

- Андрюха на том свете уже, погиб ещё в июне, одним из первых.

- А я звоню ему, а у него телефон выключен, я подумал, он в Россию сбежал.

- Приедешь, расскажу лично, как Андрюха от нас сбежал. Ты сына забирать-то приедешь?

- Приеду, конечно, приеду, только как?

- Молча. Через Харьков, по-другому никак, мои ребята тебя встретят.

- Завтра выеду.

- Вот тебе телефон, тебя встретят и проводят куда надо.

Через два дня батя пленного солдата российской армии был уже в той самой хате, пил горькую с командиром на пару и вспоминал другую войну.

На утро двух пленных пацанов и батю, лейтенанта в отставке, с кем я разговаривал, повезли назад на границу с Россией.

Ещё через сутки батя появился в нашем расположении снова:

- Я тут подумал и решил не уезжать, пацана в Киев отправил, а сам к вам. Оружие дадите? Хочу бить этих русских фашистов, Путин мразь брехливая ещё та.

И заплакал…

ipvnews.org